ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА В ТВОРЧЕСТВЕ А.С. ПУШКИНА

РЕФЕРАТ ПО ЛИТЕРАТУРЕ

1.   ВСТУПЛЕНИЕ

До Пушкина не было в России истинных поэтов; русская публика знала поэзию только по слухам, из переводов или по слабым опытам, в которых искры поэзии гасли в пучине риторики или льдах внешней холодной отделки. Пушкин дал первые художественные произведения на родном языке, познакомил с неведомою до него поэзией.

Он истинный отец русской поэзии, он воспитатель эстетического чувства и любви к благородным и эстетическим наслаждениям в русской публике, масса которой чрезвычайно значительно увеличилась благодаря ему, — вот его права на вечную славу в русской литературе.

Когда Пушкин ушел из жизни, русская литература была вполне сложившимся молодым существом, со своим оригинальным лицом, с твердо звучащим голосом, с обещанием самого блестящего дальнейшего расцвета. Одно за другим являлись яркие, оригинальные молодые дарования: Баратынский, Языков, Полежаев, Лермонтов, Тютчев, Гоголь, Веневитинов. «Пушкин, — говорит Гоголь, — был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие самоцветные поэты».

И вся последующая литература шла от Пушкина, как от своего основоположника и учителя. Крупнейший непосредственный преемник Пушкина Гоголь так отозвался на смерть Пушкина: «Моя жизнь, мое высшее наслаждение умерло с ним. Когда я творил, я видел перед собою только Пушкина. Ничего не предпринимал, нечего не писал я без его совета. Все, что у меня хорошего, всем этим я обязан ему ... О, Пушкин, Пушкин! Какой прекрасный сон удалось мне видеть в жизни и как печально было мое пробуждение!». Пушкина, как бесспорнейшего своего учителя, благоговейно чтили Тургенев, Лев Толстой, Достоевский, Гончаров, Островский, Некрасов, Чехов.

          И Пушкин не был таким учителем, у которого ученики взяли то, что им было нужно, и пошли дальше, не оглядываясь на оставленного позади старика, — учителя, какими, например, для самого Пушкина были Державин, Батюшков, Жуковский. Пушкин был и остается учителем, как непревзойденный мастер; над ним до сих пор ломают головы; тщетно стараясь открыть законы и тайны несравненного звучания его стиха.

2.   БИОГРАФИЯ

Александр Сергеевич Пушкин родился 6 июня (26 мая по старому стилю) 1799 году в Москве. Отец его, Сергей Львович (1771 — 1848), происходил из помещичьей, когда-то богатой семьи. От имений предков (в Нижегородской губернии) до него дошло немного; но и дошедшее он проматывал, совершенно не интересуясь хозяйственными делами; служилон в Московском комиссариате, но службой не был озабочен. Среди егознакомых было много писателей, а брат его Василий Львович приобрел известность как поэт. В доме Пушкина интересовались литературой, а сам Сергей Львович был поклонником французских классиков и сам пописывал французские и русские стихи, которые, впрочем, были известны только знакомым и родственникам. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, прозванная за происхождение от  "арапа" Ганнибала и за смуглый цвет лица «прекрасной креолкой».

Воспитание Пушкина было безалаберным. Сменявшиеся французы — гувернеры, случайные учителя не могли иметь глубокого влияния на ребенка, в значительной степени предоставленного самому себе.

Детство Пушкин провел в Москве, выезжая на лето в уезд Захарово, в подмосковное имение бабушки.

ЛИЦЕЙ

В августе 1811 Пушкин зачислен в Царскосельский лицей, новое привилегированное учебное заведение, находящееся под патронажем императора. Сильнейшее впечатление лицейских лет — Отечественная война 1812. Лицей, не дав систематического образования, научил товариществу и остался для Пушкина символом братства (близкие друзья — начинающие поэты А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер, будущий декабрист И. И. Пущин).

Уже первые сохранившиеся стихотворения свидетельствуют о мастерстве Пушкина. Он ориентируется по преимуществу на французскую легкую поэзию, К. Н. Батюшкова и В. А. Жуковского, но учитывает и другие образцы.

ПЕТЕРБУРГ

Петербургский период (лето 1817 — весна 1820) проходит бурно: формально числясь по Коллегии иностранных дел, Пушкин не обременен службой. Продолжается дружба Пушкина с П.Я. Чаадаевым, он общается с убежденным противником крепостничества Н. И. Тургеневым. ), пишет стихи в высокой гражданственной традиции, отказывается от безоглядного карамзинизма и отдает должное исканиям поэтов—архаистов. Молодой словесностью Пушкин осознается как признанный лидер. Итогом этих лет стала поэма «Руслан и Людмила».

Жуковский сразу по прочтении поэмы признает в Пушкине «победителя—ученика», а прозвучавшие позднее упреки не отменяют огромного успеха.

Окончание работы над «Русланом и Людмилой» совпало с резким недовольством императора поведением и возмутительными стихами Пушкина. Пушкин был вызван к военному губернатору Петербурга графу М. А. Милорадовичу и, сознавшись в том, что загодя уничтожил крамольные стихи. Тронутый рыцарским жестом, Милорадович обещал царское прощение. Пушкин был откомандирован в распоряжение наместника Бессарабии генерал—лейтенанта И. Н. Инзова.

ССЫЛОЧНЫЙ НЕВОЛЬНИК

Встретившись в Екатеринославе с новым начальником и совершив с его разрешения путешествие по Кавказу и Крыму, Пушкин прибывает в Кишинев. Вести о европейских революциях и греческом восстании, бессарабская «смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний», контакты с членами тайных обществ способствовали как росту политического радикализма, так и творческому увлечению Дж. Байроном.

Заняв вакансию «первого романтического поэта», Пушкин в кишиневско—одесский период далек от подчинения эстетике Байрона. Он работает в разных жанрово—стилистических традициях. В Кишиневе был начат «Евгений Онегин» — «роман в стихах», рассчитанный на долгие годы писания, свободный и не боящийся противоречий рассказ не только о современных героях, но и о духовно—интеллектуальной эволюции автора.

Сложности личного плана, конфликты с Воронцовым, мрачность европейских политических перспекти и реакция в России, изучение «чистого афеизма» привели Пушкина к кризису 1823—24; мотивы разочарования, близкого отчаянию, охватывают не только сферу политики, но получает и метафизическое обоснование. В конце июля 1824 неудовольствия Воронцова и правительства привело к его исключению из службы и ссылке в родительское имение Михайловское Псковской губернии.

На осень 1824 приходится тяжелая ссора с отцом, которому был поручен надзор за поэтом. Духовную поддержку Пушкин получает от владелицы соседнего имения Тригорское П. А. Осиповой, ее семейства и своей няни Арины Родионовны Яковлевой. В Михайловском Пушкин интенсивно работает. Склоняясь к примирению с действительностью, надеясь на монаршее прощение, Пушкин в то же время строил планы бегства за границу. Внимание к истории и фольклору, далеким культурам, новое открытие ценностей любви, дружества, простого и грустного бытия, убежденность в единстве поэзии и свободы, в пророческой миссии поэта, трезвый скептицизм в оценке современности, отказ от политизации поэзии и своеволия в политике позволили Пушкину выдержать ссылку, помогли пережить декабрьскую катастрофу.

В НАДЕЖДЕ СЛАВЫ И ДОБРА

В суматохе междуцарствия Пушкин намеревался нелегально прибыть в Петербург, но в последний момент переменил планы. 13—14 декабря 1825 написан «Граф Нулин». Известия о восстании, арестах и следствии вызвали у Пушкина сложные чувства: товарищеское сострадание к декабристам соединялось с признанием сложившейся ситуации, надежды на освобождение.

8 сентября 1826 Пушкин был доставлен в Москву на аудиенцию к Николаю I, результатом которой стало взаимное признание; император взял на себя цензуру пушкинских сочинений. Пушкин, отдавая должное преобразованиям Николая, сохранил верность друзьям.

Свободно заняв «государственническую» позицию, Пушкин не желал ставить свой дар на какую—либо службу, что вело к внешне парадоксальному соседству стихов гражданских и отстаивающих абсолютную свободу творчества.

Оправдание действительности не гарантировало от внешних конфликтов. Отношения с императором были далеки от намеченной идеальной модели. Стремление к твердому общественному статусу оказалось трудно реализуемым — отсюда «охота к перемене мест»; отсюда мотивы одиночества, бессмысленности существования, беззащитности человека перед лицом «равнодушной природы», судьбы, деспотизма; отсюда же мотивы расчета с прошлым и надежды на спасительную новую любовь.

БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ

В 1830 Пушкин, давно мечтавший о женитьбе и «своем доме», добивается руки Н. Н. Гончаровой, юной московской красавицы—бесприданницы. Отправившись вступать во владение имением, подаренным отцом к свадьбе, он из-за холерных карантинов оказался на три месяца заключенным в селе Болдино (Нижегородская губерния). «Болдинская осень» открылась стихотворениями «Бесы» и «Элегия» — ужасом заблудившегося и надеждой на будущее, трудное, но дарящее радости творчества и любви. Три месяца были отданы подведению итогов молодости и поискам новых путей.

САМОСТОЯНЬЕ ЧЕЛОВЕКА

Первое лето после свадьбы (18 февраля 1831) Пушкины проводят в Царском Селе. Европейские революции, польское восстание и кровавые холерные бунты внутри страны — предмет его постоянных размышлений, отразившихся в эпистолярии и обусловивших появление имперских по духу стихотворений «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Общение с Жуковским и Н. В. Гоголем, взаимно стимулировало обращение к фольклору. Вопрос о сложных, чреватых катастрофой отношениях между властью, дворянством и народом становится для Пушкина важнейшим. Большинство оставшихся нереализованными замыслов, планов, отрывков обычно «эпичны» по форме и «лиричны» по сути.

ПОЕДИНОК

Семейная жизнь радовала (имел четверых детей), но была осложнена отношениями с двором и светским обществом. Петербургская жизнь вводила в расходы, не искупаемые высокими гонорарами за редкие публикации. Ориентированный на культурную элиту журнал «Современник», как и «История Пугачева», успехом у публики не пользовался. Духовная независимость Пушкина, его культурно—государственная стратегия, установка на особые отношения с государем, личная честь и презрение к бюрократическо—аристократической черни обусловили вражду со «свинским Петербургом». Получив 4 ноября 1836 анонимный пасквиль, Пушкин посылает вызов Ж. Дантесу, публично ухаживавшему за женой поэта. Дуэль была расстроена, Дантес вынужден жениться на Е. Н. Гончаровой, свояченице Пушкина, однако его поведение после свадьбы и светская реакция на «историю» показали, что кризис не разрешился. 25 января 1837 Пушкин отправляет приемному отцу Дантеса, нидерландскому посланнику Л. Геккерну, письмо, ответом на которое мог быть только вызов на дуэль. 27 января около 5 вечера Пушкин был смертельно ранен. После двух неполных суток физических мук, благословив близких, простившись с друзьями, получив от императора обещание взять жену и детей «на свое попечение», исповедовавшись и причастившись, Пушкин умер.

Известие о дуэли и кончине Пушкина вызвало сильное волнение в Петербурге; у его гроба побывало (по разным данным) от 10 до 50 тысяч человек.

3.     ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА

Нет полноценной личности без глубины самосознания. Каждый человек стремится осмыслить окружающий мир, постичь, как и во имя чего живут и умирают люди. Проблемы цели и смысла жизни, соотнесения бытия и личности — центральные вопросы русской литературы. "Проклятыми вопросами" назвал их Федор Михайлович Достоевский, один из глубочайших философов нашей литературы. Проклятыми — ибо не найти на них однозначного, ясного ответа, ибо всегда они мучили и будут мучить людей. И это — залог бессмертия человечества, прочу, что вечная жизнь духа в этой неуспокоенности, в этой бесконечной жажде самопознания.

Творчество Пушкина чарует, наверное, прежде всего гармонией, тем, что поэт удивительно полноценно прожил все возрастные периоды, глубоко прочувствовал и блистательно отразил в своей поэзии все человеческие состояния: от ранней юности до полного, гармоничного расцвета всех душевных, интеллектуальных и творческих сил взрослого человека. По сути, пушкинское творчество — отражение духовного пути Человека: со всеми взлетами и падениями, с заблуждениями, самообманом — и их преодолением, с вечным стремлением к самопознанию и познанию мира.

ЮНОСТЬ

Так, юность не может не узнать себя в восхитительном эпикурействе ранней пушкинской лирики: жить надо днем сегодняшним, стремясь возможно более полно исчерпать все радости, которые он нам несет , ибо кто знает, что будет завтра?! Упоительное ощущение своей молодости, силы, здоровья и желание сполна насладиться ими торжествуют в каждой сточке стихотворения 1814 года "Пирующие студенты":

«Друзья! досужный час настал;

Все тихо, все в покое;

Скорее скатерть и бокал!

Сюда вино златое!

Шипи, шампанское, в стекле.

Друзья! почто же с Кантом

Сенека, Тацит на столе,

Фольянт над фолиантом?

Под стол холодных мудрецов,

Мы полем овладеем;

Под стол ученых дураков

Без них мы пить умеем».

Из всех философов пирующие студенты выбирают Эпикура бросившего в века девиз : "Живи сегодняшним днем!"

Жизнь ценна лишь пока мы молоды, пока гибки наши тела, пока души полны огня и желаний. Великолепно сформулировано кредо тех лет в послании:

«Не пугай нас, милый друг,

Гроба близким новосельем:

Право, нам таким бездельем

Заниматься недосуг.

Пусть остылой жизни чашу

Тянет медленно другой;

Мы ж утратим юность нашу

Вместе с жизнью дорогой».

Так ставится знак равенства между юностью и жизнью.

ПРОЩАНИЕ С ЮНОСТЬЮ

В 1820 году в стихотворении "Мне вас не жаль, года весны моей..." Пушкин подведет итоговую черту, по—новому осмыслит минувшую пору ранней юности — и простится с ней. Попробуем проанализировать стихотворение. С чем расстается без сожаления лирический герой и о чем он все же жалеет? "Не жаль", казалось бы, всех примет юности: "мечты, напрасной" и "таинства ночей", "неверные друзья", "венки пиров", "изменницы младые"... Все, что составив смысл жизни до сих пор — веселье, любовь, пиры, — утратило в его глазах свою ценность, оставлено без сожаления. Жаль мне времени, потраченного бездумно, не самого бездумья, уже и невозможного. Такова цена опыта.

«Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел...»

— скажет Пушкин в "Евгении Онегине", ибо человек, сполна насладившийся молодостью, взявший от нее все, развивается полноценно, гармонично. Ведь "грустно думать, что напрасно была нам молодость дана..." Ничто в жизни не дается "напрасно", все требует осмысления. Момент прощанья с юностью тяжел, утрата прежних ценностей приравнивается к утрате самой жизни:

«Я пережил свои желанья,

Я разлюбил свои мечты

Остались мне одни страданья,

Плоды сердечной пустоты».

Впервые в 1821 году в радостном, светлом мироощущении Пушкина звучит воистину трагическая нота, появляются мотивы пустоты и одиночества. Однако не следует забывать, что 1820—22 годы — расцвет романтизма в творчестве поэта, а самоощущение романтика слагается из чувств одиночества, преждевременной старости души, борьбы с враждебным миром и собственной "судьбой жестокой"...

Логический итог рабства — полная девальвация всех нравственных ценностей, обесчеловечивание мира. Добро и то — все стало тенью...

Стихотворение того же года "К Морю" завершает романтический период пушкинского творчества. Оно стоит как бы "на стыке" двух периодов, потому в нем присутствуют и некоторые романтические темы и образы, и черты реализма. Это прощание — во всех смыслах. И с реальным Черным морем, с которым расстается (в 1824 году Пушкина высылают из Одессы в Михайловское, под надзор родного отца), и с морем как романтическим символом абсолютной свободы, и с самим романтизмом, и с собственной юностью.

Это стихотворение интересно сопоставить с "Узником". В обоих важнейший мотив — мотив бегства, стремления к свободе. Как он звучал в "Узнике"? "Куда бежать?" — так вопрос не стоял: "Туда!", в возвышенный романтический мир. Теперь же нет и не может быть прежней однозначности ответа

«Мир опустел... Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?».

Ибо бежать некуда, нет иного мира там, "где за тучей белеет гора". Но и безысходности уже нет в том стихотворении, ибо пришло понимание, что свобода не вне человека, она в душе каждого. И с того момента понятие свободы окончательно утрачивает политическое содержание, свобода становится этической и философской категорией.

События 14 декабря 1825 года стали для Пушкина, как и для большинства мыслящих людей его поколения, тем рубежом, который разделил историю России на "до" и "после", трагически завершил период либеральных надежд, ознаменовавших все царствование Александра I.

СВОБОДА

 В стихотворении 1827 года "Арион" Пушкин подводит итог духовным исканиям декабристов, всей их деятельности, оценивает их дело  и свое в нем место, свою роль. В аллегорической форме воссоздает он события недавнего прошлого:

«Нас было много на челне;

Иные парус напрягали,

Другие дружно упирали

На руль склонясь, наш кормщик умный

В молчании правил грузный челн;

А я — беспечной веры полн —

Пловцам я пел...».

Обратите внимание, каждый занят своим, важным делом, и задача певца — петь пловцам, нести Слово о них Вечности. Именно поэтому закономерным кажется таинственное спасение певца: спасен тот, кому дано Слово. Дело этих людей живо, пока певец не изменил себе:

«Я гимны прежние пою...».

Утверждение вольности прежним идеалам и друзьям, во имя этих идеалов пожертвовавшим собой, звучит и в послании "Во глубине сибирских руд..." Философское понимание свободы не уводит Пушкина от "прежних гимнов", от былых идеалов. Оно лишь помогает более глубоко осознать жизнь. Пришло понимание, что свободу никому нельзя принести в дар, как мечталось в юности, что свобода начинается с постоянной духовной работы; и ни о какой политической свободе нельзя говорить, пока не обретено духовное освобождение. Глубочайшее философское осмысление свободы дано в стихотворении 1828 года "Анчар". В первой же строфе возникает образ "часового". Часовой стоит на границе, охраняет один мир от другого особого мира, мира Анчара. Это мир абстрактного зла, ибо яд Анчара изливается вовне не из мести, а от переизбытка: "Яд каплет сквозь его кору"…

«К нему и птица не летит,

И тигр нейдет»...

Тигр — воплощение жестокости; но это жестокость оправданная, понятная: он разрывает жертву и поедает ее, но он убивает оттого, что голоден. Зло Анчара — именно абстрактное зло, страшное самой своей беспричинностью. По сути, привычному человеческому миру противостоит антимир. Стихотворение построено на антитезе: первая его часть о самом "древе яда" отчетливо противопоставлена второй, сюжетной, которая начинается именно с подчеркнутого противопоставления: «Но человека человек»…

В этой строчке намеренно убраны сословные перегородки: ведь перед лицом "антимира" и господин, и слуга, прежде всего— люди, которые должны бы вместе противостоять яду, идущему извне. И сила зла, сила Анчара именно в том, что перед ним не люди, а хозяева и рабы.

Одного лишь "властного взгляда" достаточно рабу, чтобы пойти на смерть и за смертью. Мы привыкли сочувствовать рабам и проклинать угнетателей. Есть ли сочувствие к рабу у Пушкина? Нет, "бедный раб", покорный взгляду царя и умирающий "у ног Непобедимого владыки" вызывает скорее презрение. Он так же отвратителен поэту, как и его господин, ибо смирение раба есть клеймо его духовного рабства; как и чувство вседозволенности, руководящее "владыкой". Ибо духовная свобода не имеет ничего общего ни со вседозволенностью, ни с безволием. Так, через духовное рабство, входит в мир людей яд Анчара:

«А царь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы».

И свобода в понимании Пушкина обретает абсолютную самоценность, превышающую по значимости все сущее в мире:

 «На свете счастья нет, но есть покой и воля».

БОЛДИНО

8 сентября 1830 года — дата, которую поэт поставил под своей знаменитой «Элегией» («Безумных лет угасшее веселье») — первое произведение, не привезенное Пушкиным с собой в том или ином виде в Болдино, а с начала и до конца здесь созданное и в значительной мере определившее основной то­нус всего последующего творчества болдинской осени.

В «Элегии» разлита торжественная тишина; зато его «видимость» исключительно велика. Как бы с некоей высоты, поэт «умными очами» окидывает всю свою жизнь — от одного ее горизонта до другого, от утренней зари до заката. В стихотворении сосредоточены основные мотивы, в той или иной мере уже затрагивавшиеся в подекабрьских стихах Пушкина, связанных с мыслями о прошлом, раздумьями о настоящем, размышлениями о своем жизненном пути, о цели и смысле существования. Но в чистейшем, прозрачном «горном» воздухе «Элегии» все это обретает более четкие и вместе с тем мягкие, гармонические очертания и, соответственно этому, существенно иной колорит. Сжатый в тесном пространстве всего четырех строк огляд прошлого — «минувших дней», которым открывается «Элегия». И в «Элегии» итог, который поэт подводит всему прожитому и пережитому, отнюдь не радостен. «Веселье» «безумных лет» (лексика второй, отброшенной половины «Воспоминания»: «пиры», «безумство») тягостно поэту, мутит, как «смутное похмелье». Больше того, все печальное, что довелось испытать, не только не слабеет с годами, а, наоборот, в душе поэта, подобно вину (слово того же ряда, что и «похмелье»), становится «чем старо, тем сильней». Но помимо образов самый тон этих — строк лишен горестной и жгучей субъективности «Воспоминания», носит более спокойный, почти только констатирующий и в этом смысле также более «прозаический» характер. Никак не обольщает себя автор «Элегии» и в отношении как своего настоящего («Мой путь уныл»), так и будущего:

«Сулит мне труд и горе

Грядущего волнуемое море».

Сравнение будущего с «волнуемым морем» также очень выразительно. В «Арионе» поэту казалось, что он спасен от морской пучины. Даже в грозные дни следствия о «Гавриилиаде» он надеялся, что снова найдет «пристань» от бурь («Предчувствие»). Теперь он не тешит себя никакими иллюзиями, отдает себе строгий и точный отчет в своей судьбе: впереди его ждут и горе, и тяжкие заботы (именно это значение имеет здесь слово «труд»), и возможная гибель. Но обо всем этом говорится в таком же спокойном эпическом тоне, особенно заметном, если сопоставить его с нотами отчаяния и безнадежности, прорывающимися в стихах на день рождения, в которых Пушкин не находит никакой цели для своего дальнейшего существования, или с написанными только накануне «Бесами», где перед ним закрыты все пути. Еще значительнее вывод, который делается теперь поэтом. Стихи на день рождения последовательно завершались тем, что вообще жить не хочется, да и не стоит:

«И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум».

Прямо противоположно этому утверждение, которое следует в «Элегии» за только что приведенными строками и открывает собой вторую часть стихотворения:

«Но не хочу, о други, умирать».

В стихах на день рождения горестный вопрос Пушкина, зачем дана ему жизнь, оставался без ответа, и потому сама она воспринималась как случайный и ненужный дар. В «Элегии» ответ на это дан.

«Я жить хочу, чтоб мыслить и мечтать»

- написал было поначалу поэт. Но в дальнейшем заменил это последнее слово другим, которое со­общило строке всю ее выразительность:

«Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать».

Мышление, познание связаны со страданием, но оно дает истинное содержание и смысл жизни человека, «дух просвещения» раздвигает горизонты неиссякаемой пытливости человеческого духа, движет человечество вперед, к открытиям одно чудеснее другого. Отсюда — мыслить это не только страдать. Акт познания, как и акт художественного творчества, — источник высоких, подлинно человеческих радостей. Потому-то сразу же за словами «мыслить и страдать» следуют заключительные — разрешающие строки «Элегии»:

«И ведаю, мне будут наслажденья

Меж горестей, забот и треволненья:

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И может быть на мой закат печальный

Блеснет любовь улыб­кою прощальной».

Сперва было:

«И ты любовь на мой закат печальный

Проглянешь вновь улыбкою прощальной».

Но именно это последующее неуверенное, почти робкое «может быть» сообщает концовке «Элегии» всю ее глубокую и трогательную человечность.

«Элегия» вводит нас в тот чудесный гармонический мир, сотканный из творческих мыслей и «незримого роя» художественных образов, переливающийся тысячами драгоценнейших граней, — мир, который будет порожден Пушкиным в «детородную» болдинскую осень, в котором жизнь и искусство сливаются в нечто целостное и единое, претворяются в поэзию действительности.

4.     ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Значение Пушкина огромно не только в истории русской литературы, но и в истории русского просвещения. Он первый приучил русскую публику читать, и в этом состоит величайшая его заслуга. В его стихах впервые сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный русский мир. Все были очарованы, все увлечены мощными звуками этой неслыханной до тех пор поэзии» – так говорил Н.А. Добролюбов о значении Пушкина в русской литературе.

Одной из ведущих тенденций развития Пушкина в поэта было все усиливающееся в процессе его творческого роста стремление к выходу из замкнутого в себе малого мира – из круга субъективных восприятий и переживаний – в больший объективно существующий мир – природы, людей, истории; стремление к художественному освоению – познанию, поэтическому воссозданию этого большого мира и вширь и вглубь, во всем его богатстве, сложности, противоречиях. Литературно это выражалось во все большем нарастании в художественных созданиях поэта лирических, эпических, драматических и философских начал. На протяжении всей своей творческой жизни он не раз  обращает философский взгляд на события собственной жизни и окружающего мира. Результатами этих воззрений явились замечательные произведение. Пушкин не изобретает ненужных новых слов, чтобы изобразить самые тонкие оттенки мысли, - он умеет достигать этого простой комбинацией слов давно известных. Он двумя-тремя фразами умеет нарисовать исчерпывающий образ.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.   Пушкинский календарь. К столетию со дня гибели А.С Пушкина. Под редакцией Б.М. Волина. М, ОГИЗ СОЦЭКГИЗ, 1937г.

2.   Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826—1830). М, Советский писатель, 1967г.

3.   Томашевский Б. Пушкин: В 2 т. 2—е изд. М., 1990.