Андрей Болконский мой любимый герой в романе Л.Н.Толстого «Война и мир»
Л. Н. Толстой является великим художником-реалистом. Из-под его пера вышла новая форма исторического романа: роман-эпопея. В этом романе наряду с историческими событиями, показан быт помещичьей России и мир аристократического общества, описаны различные слои дворянства. Представителями передового, мыслящего дворянства являются Андрей Болконский и Пьер Безухов, к которым писатель относится с большой симпатией.
Впервые Толстой знакомит нас с Андреем Болконским в салоне Анны Павловны Шерер, фрейлины императрицы. Описывая внешность князя, писатель много внимания уделяет выражению скуки и недовольства на его лице: у него усталый скучный взгляд, часто гримаса портит его красивое лицо. Андрей Болконский получил хорошее образование и воспитание. Его отец — сподвижник Суворова, символ эпохи XVIII века. Именно отец научил князя Болконского ценить в людях такие человеческие качества, как честь и верность долгу. Отправляя сына на войну (войну 1805— 1807 годов), старый князь говорит ему на прощание: «Помни одно, князь Андрей, коли тебя убьют, мне, старику, больно будет, а коли узнаю, что повел не как сын Болконского, мне стыдно будет».
Андрей Болконский с презрением относится к светскому обществу, и это ему передалось от отца. Людей, которые собираются в салоне А. П. Шерер, он называет «глупым обществом», так как его не удовлетворяет эта праздная, пустая, никчемная жизнь. Не зря он говорит Пьеру Безухову: «Жизнь, которую я здесь веду, эта жизнь не по мне». И еще: «Гостиные, балы, сплетни, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти».
Князь Андрей — богато одаренная натура. Его время — это эпоха Французской революции и Отечественной войны 1812 года. Князь Андрей ищет смысл жизни: сначала это мечты о «своем Тулоне», мечты о славе. Но ранение на Аустерлицком поле приводит героя к разочарованию. Вообще, история его жизни — это цепь разочарований: сначала в славе, затем в общественно-политической деятельности и, наконец, в любви.
Далеко не случайно, что Андрею суждено умереть на героическом взлете русской жизни, а Пьеру пережить его; далеко не случайно, что Наташа Ростова останется для Андрея всего лишь невестой, а для Пьера становится женой. В разговоре с Пьером накануне Бородинского сражения князь Андрей глубоко осознает народный характер войны. Он говорит Пьеру о том, что успех сражения «никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции». И отвечает Пьеру на его вопрос («от чего же?»): «От того чувства, которое есть во мне, в нем, — он указал на Тимохина, — в каждом солдате». Однако стать такими, как они, породниться душою с простыми солдатами князю Андрею не суждено. В роковую минуту смертельного ранения князь Андрей испытывает последний, страстный и мучительный порыв к жизни земной: «совершенно новым завистливым взглядом» он смотрит на «траву и полынь». И потом, уже на носилках, его мысли о том, что ему отчего-то жалко расставаться с жизнью, что-то было в этой жизни, чего он не понимал...
Глубоко символично, что под Аустерлицем князю открылось отрешенное от суеты мирской голубое, высокое небо, а под Бородином — близкая, но не дающаяся ему в руки земля. В сознании умирающего князя Андрея небо и земля, смерть и жизнь борются друг с другом. Эта борьба проявляется в двух формах любви: одна — земная, любовь к Наташе; другая — идеальная, любовь ко всем людям. И как только любовь ко всем людям проникает в него, князь Андрей чувствует отрешенность от жизни, освобождение и удаление от нее. Любить всех — значит не жить земной жизнью, значит умереть.
Земля, к которой страстно потянулся князь Андрей, так и не далась в его руки, уплыла, оставив в его душе чувство тревожного недоумения, неразгаданной тайны. Восторжествовало величественное, отрешенное от мирских треволнений небо, а вслед за ним наступила смерть. Князь Андрей умер не только от раны. Его смерть связана с особенностями характера и положения в мире людей. Его поманили, позвали к себе, но ускользнули, оставшись недосягаемыми, те духовные ценности, которые сделали судьбоносным 1812 год.