Греческая лирическая поэзия
Существует закономерность в развитии греческой литературы; определенные исторические периоды отмечены господством определенных жанров. Древнейший период «гомеровская Греция», - время героического эпоса. Следующий этап — VII-VI вв. до н.э. — время лирической поэзии, В эту эпоху общий характер литературы изменился, внимание переместилось с изображения широких полотен жизни, коллективного мироощущения на чувства, переживания отдельной личности. С чем же это связано? Шло дальнейшее разложение родовых отношений. Возвышалась знать, происходило имущественное расслоение общества, начался процесс становления различных классов и социальных групп. Возникли рабовладельческие государства, которые представляли собой небольшие укрепленные города, называвшиеся полисами Отсюда и, такое слово, как «политика». Для граждан этих 'Государств-полисов было характерно особое «полисное» мироощущение. Если раньше грек осознавал себя частью гражданско-го общества, то теперь все больше — личностью, индивидуальностью, со своим внутренним миром, переживаниями. На смену поэзии эпической пришла поэзия лирическая. Слово «лирика» произошло от слова «лира», струнного музыкального инструмента. Игрой на нем, а также на другом аккомпанирующем инструменте, кифаре, сопровождалось исполнение стихотворных произведений — обычно небольшого объема.
Греческая поэзия, как и другие литературные жанры, связана с любовными, свадебными, застольными, похоронными песнями и уходит своими корнями в фольклор. В лирике выделяются главные виды: элегия, стихотворение — обычно грустного характера — и ямб— веселого содержания.
В VII—VI вв. до н. э. в Греции творили около десятка блистательных поэтов. Однако до нас дошла лишь малая толика ими написанного: отдельные стихотворения, по большей части незавершенные, иногда фрагменты из нескольких строк. Один критик образно заметил: впечатление от знакомства с греческой лирикой таково, словно находишься в музее прекрасных скульптурных фигур, но ни одна из них не уцелела полностью. Перед нами точно груда обломков: голова, рука, часть торса. Но и эти обломки производят впечатление совершенства благодаря изяществу отделки, особой гармонии. По ним ведь можно судить, насколько прекрасна была мраморная фигура в целом...
Многие поэты этого времени жили на острогах Эгейского моря, что наложило отпечаток на их мироощущение, определило столь явную погруженность в свой внутренний мир.
Среди величайших греческих поэтов, пожалуй, выделяется Архилох, которого греки ставили в один ряд с Гомером и Эсхилом. Он родился на острове Парос, что в Эгейском море. Остров представлял собой огромную мраморную глыбу, омываемую волнами, поросшую скудной растительностью. Архилох был сыном аристократа и рабыни, и клеймо низкого происхождения его тяготило. Он считался гражданином, но, как полураб, был лишен права наследовать имущест во отца. Архилох прожил жизнь бурную» драматическую, был солдатом, наемником, «слугой Ареса». Говорил, что копьем замешен его хлеб, что копьем добыто его вино и что он пьет, опершись на копье. Он был первым греческим поэтом, в стихах которого любовное чувство окрашено горечью. Архилох был влюблен в девушку Необу-лу, однако отец невесты, старик Ликамб, отказал Архилоху, сватавшемуся к дочери, что больно уязвило поэта. Он отозвался стихами, в которых зло высмеял отца невесты: «Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб? / Кто разума лишил тебя? / Умен ты был когда-то. Нынче ж в городе / Ты служишь всем посмешищем».
Согласно легенде, не выдержав насмешек, Ликамб повесился. Что касается Необулы, то, еще недавно восхищаясь ею, гибким станом, «миррой пахнущими волосами», отвергнутый Архилох готов представить девушку увядшей и постаревшей: «Нежной кожей ты не цветешь уже: / Вся она в морщинах. / И злая старость борозды проводит». Но при всей своей неприязни он не может скрыть тоски и любви: «Если бы все же Необулы мог коснуться рукой».
Другая тема Архилоха, поэта, соединившего лиру с ремеслом воина-наемника, — тема стойкости, мужества. Его жизненное кредо выражено такими строками: «Сердце, сердце! Грозным строем / стали беды пред тобой. <...> Ободрись и встреть их грудью / и ударим на врагов. / , Пусть везде кругом засады — /твердо стой, не трепещи! / Победишь — своей победы / напоказ не выставляй. / Победят — не огорчайся, / запершись в дому, не плачь! / В меру радуйся удаче, / в меру в бедствиях горюй; / Смену волн познай, что в жизни / человеческой царит».
Одной из популярных поэтических форм была элегия, мастером которой по праву считается Тиртей. Это один из немногих известных нам поэтов-спартанцев. Правда, спартанцем его можно назвать с большой натяжкой. Биография Тиртея окружена легендами. Согласно преданию, он был афинским гражданином, учителем, страдал хромотой. Во время Мессенской войны спартанцы обратились к оракулу за советом, что сделать, чтобы он им даровал победу. Оракул посоветовал им попросить афинян, чтобы те дали им вождя. Афиняне направили им Тиртея: это было почти насмешкой, если вспомнить, как презрительно относились спартанцы к людям с физическими недостатками. Тиртей не командовал войсками, а сочинил ряд боевых песен, которые подняли дух спартанцев и помогли им одержать победу над врагами. В одной из его «воинственных элегий» говорилось: «Славное дело — в передних рядах / со врагами сражаясь, / Храброму мужу в бою / смерть за отчизну принять!»
Тиртей был также создателем особого жанра, «эмбатерий», маршевых песен: «Вперед, о сыны отцов, граждане / И мужи прославленной Спарты! / Щит левой рукой выставляйте, / Копьем потрясайте отважно / И жизни своей не щадите: / Ведь то не в обычаях Спарты».
Другим сочинителем элегий был Солон (начало VI в. до н. э.), выдающийся государственный деятель. Он вошёл в историю как автор знаменитых «реформ Солона», содействовавших дальнейшему укреплению демократических основ Афинского государства. Солон — автор элегий, носивших в основном пропагандистский характер, в которых он разъяснял согражданам суть и задачи проводимой им политики. Особую известность получила его элегия «Саламин», созданная в связи со следующими обстоятельствами. Афины долгое время вели бесплодную войну с Мегарой с целью отвоевать захваченный у них остров Саламин, но попытки его вернуть всякий раз кончались неудачами, вели к жертвам. В конце концов был принят закон, запрещавший под страхом смертной казни вести агитацию за возвращение Саламина. Тогда Солон, с этим не согласный, переодевшись стариком, явился на главную площадь Афин и, собрав вокруг себя толпу, стал декламировать элегию «Саламин». В ней он упрекал сограждан в трусости, пассивности, антипатриотизме, в том, что они покрыли себя позором, смирившись с тем, что часть их земли отнята врагами. Завершалась элегия призывом: «На Саламин мы пойдем, / сразимся за остров желанный. / Прежний же стыд и позор / с плеч своих снимем долой!»
Рассказывают, что элегия произвела столь сильное впечатление, что вскоре была снаряжена экспедиция, и остров был возвращен. Имя еще одного греческого лирика — Анакреонта (Анакреона) приобрело мировую славу. Его, наверно, можно было бы назвать любимцем богов: он прожил жизнь долгую и счастливую, жил при дворах богатых властителей, на острове Самос, в Афинах, в Фессалии. Умер в почтенном возрасте, примерно в 85 лет. Его увлекали пиры, веселое времяпрепровождение, придворные развлечения, вино и любовь. Любовь предстает у него как чувство легкое, игривое, не связанное с какими-то потрясениями, как это было у Архилоха или у Сафо. Он часто увлекался, но размолвки и разрывы не наносили ему душевных травм. Анакреонт упивается радостями, которые дарует жизнь. Но это не бездумная погоня за чувственными наслаждениями. Как истинный эллин, в духе своего времени Анакреонт оптимистически смотрит на мир, он просто радуется каждому мигу, который дарует ему жизнь! Своей поэзии он дает такую характеристику: «За слова свои, за песни / Вам я буду вечно близок: / Я умею петь приятно, / Говорить умею сладко».
Лишь в поздние годы у него появляются минорные ноты, ощущение старости, приближения Тартара, царства смерти: «Сединой виски покрылись, голова белеет снегом, /И в зубах я чую старость — молодые годы, где вы?»
Анакреонт, любимый поэт античности, оставил благотворный след также в западноевропейской и русской поэзии. Возникли даже термины: «анакреонтическая поэзия», «анакреон-тизм». Среди его поклонников были один из создателей французской эротической поэзии Парни, а также Вольтер и Беранже. Ломоносов написал «Разговор с Анакреонтом», его любил и переводил Державин («Беседа с Анакреонтом», «Венец его бессмертия»). Юный Пушкин писал о нем: «Он был учителем моим». Его имя постоянно упоминается в его лицейских стихах, а в стихотворении «Гроб Анакреонта» он писал: «Смертный! Век твой — наслажденье: / Счастье резкое лови, / Наслаждайся! Наслаждайся! / Чаще кубок наливай. / Страстью нежной утомляйся / И за чашей отдыхай». Образец анакреонтической лирики Пушкина — знаменитое стихотворение «Что смолкнул веселия глас». Вольным переводом из Анакреонта является стихотворение Пушкина «Поредели, побелели».
Не менее знаменито и имя поэтессы Сафо (или Сапфо), жившей на острове Лесбос. Она принадлежала к знатному аристократическому роду, в период развернувшейся на острове борьбы между демократами и аристократами находилась в изгнании, потом вернулась в родной город Митилена. Сафо руководила кружком девушек, поклонявшихся богине любви Афродите. Вокруг этого женского содружества возникло немало домыслов; отсюда и понятие «лесбийская любовь». В существовании такого общества не было ничего нового; люди в Греции вообще часто входили в разного рода кружки, где занимались поэзией, красноречием, философией, спортом и т. д. Сафо обучала митиленских девушек трудному искусству быть женщиной, готовила их к семейной жизни. Девушкам прививали любовь к музыке, танцам, поэзии. Сафо хотела, чтобы мир прекрасного облагородил их молодые души.
Главные жанры поэзии Сафо — гимны, свадебные песни (эпиталамии), обрядовые песнопения. В ее стихах — мир женских переживаний, много света, солнца. Широко известен ее гимн «К Афродите», вдохновенное прославление той, кто посылает людям любовь. Для Сафо любовь не только физическое влечение, радость, но и страдание, порой близкое к болезни: «По мне — тот не смертный, а бог безмятежный, / Кто может спокойно сидеть пред тобой / И слушать твой голос пленительно нежный / И смех восхитительный твой».
При виде любимого у нее немеет язык, ее бросает в жар. Любовное переживание у Сафо обычно перекликается с явлениями природы, с картинами ее потрясающей красоты, например с блеском моря, запахом цветов, сиянием луны. Сафо жила в особом мире, населенном богами, светозарными и радостными. Один из дошедших до нас фрагментов состоит всего из строки: «Говорила я во сне с Кипридорожденной» — богиня действительно являлась ей в сновидениях.
Древние называли Сафо «лесбосским соловьем», считали ее «равной богам». Солон, услышав одно из ее стихотворений, сказал, что не хочет умереть прежде, чем не выучит его наизусть. Платону приписывают такое стихотворение: «Девять на свете есть муз, утверждают иные. / Вот и десятая к ним, — Лесбоса дочерь, Сапфо!» Образ Сафо привлекал многих поэтов, художников, музыкантов. Она стоит у истоков того, что некоторые критики называют «женской поэзией». В России XX в; ярко представлен творчеством Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, тоже в известной мере представительницами «женской поэзии». Но не только личные, интимные переживания запечатлевала греческая лирика. В Греции создавались стихи, в которых шла речь о событиях, имеющих широкую общенародную значи-мость, и исполнялись они не индивидуальным поэтом-певцом, но хором. Возникла хоровая лирика. Ее отличал мифологический сюжет, нередко приподнятый торжественный стиль. Главным жанром хоровой лирики была ода. Слово «ода» означает «песня». В дальнейшем одой стали называть стихотворное произведение, торжественное, возвышенное.
Создателем од величайший из поэтов Древней Греции — Пиндар
Представитель знатного старинного рода, Пиндар жил при дворах, работал во всех жанрах хоровой лирики, но прославился своими эпини-киями — победными одами в честь тех, кто первенствовал на общегородских состязаниях, на Олимпийских играх. В эпиникиях Пиндар не только прославлял победителя, но вспоминал о его родине, о предках, о милости богов, ему благоволивших. В IX Пифиискои оде он воздает хвалу некоему Телесикрату, победившему в беге с оружием в руках. Поскольку Телесикрат был уроженцем города Кирена, Пиндар оснастил оду рассказом о нимфе Кирене, воинственной деве, Охотившейся с оружием на диких зверей. Однажды она бесстрашно билась со львом. Ее увидел Аполлон, богиня Афродита пробудила в сердце Аполлона любовь к нимфе. Кентавр Хирон предрек Аполлону, что она сделается владычицей области Либии, нынешней Африки, и родит ему сына Аристея.
Пиндар насыщает свои оды обращениями к богам, их восхвалениями. Стиль Пиндара величавый, порой вычурный, со множеством метафор, сложных эпитетов. За это его стиль получил название «пиндаризм». Древние сравнивали его с Гомером, Архилохом и Эсхилом. Он заложил основы такого жанра, как ода, которая затем получила развитие в мировой лирике. В России жанр оды был широко представлен в поэзии XVIII в. (Тредиаковский, Ломоносов, Державин), а позднее — Пушкина (ода «Вольность»). Продолжая традиции Пиндара, римский поэт, одописец Гораций дал такую характеристику своему учителю: «Как сбегающая с горы река, которую дожди, напоив, заставили выйти из знакомых нам берегов, так в кипящем и безбрежном потоке струит свои песни Пиндар».
Греческая лирика VII—VI вв. до н. э. оказала влияние на римскую поэзию, а затем и на европейскую. В России ее переводили многие русские поэты: Пушкин, Мей, Вересаев, Вяч. Иванов и др.