Абаев
Введение.......................................................................................
Часть I. Абаев В.И. как историк..........................................................
Часть II. Художник языкознания........................................................... 2.1. Создатель историко-этимологического словаря осетинского языка...2.1. Исследователь вопросов осетиноведения....................................Заключени
Выдающийся лингвист, филолог и историк Василий Иванович Абаев ро-дился в горном осетинском селении Коби (по Военно-Грузинской дороге) за две недели до конца XIX века. Окончив Тифлисскую классическую гимназию, он уже в 18 лет преподавал родной язык в сельской школе. Единственное зва-ние, за которое он энергично боролся, как он сам признается, это было "звание студента Петроградского университета в 1922 году". И действительно, посту-пив в университет на иранский разряд этнолого-лингвистического отделения, он в 1924 году опубликовал первые результаты своих исследований.
С тех пор за долгие годы кропотливого, титанического и многогранного труда из-под его пера вышло более 300 научных работ.
В 1950 году Абаев "удостоился чести" стоять первым (по алфавиту) в черном списке Берии. О том, как он в этот список попал, нетрудно догадаться. Это был известный в советской истории очередной виток "решительного разо-блачения врагов народа" и "покаяния" интеллигенции в своих ошибках. В этот период Сталин развернул кампанию в сфере языкознания. В.И. Абаев тогда за-ведовал иранским кабинетом Института языка и мышления в Ленинграде и уже успел прослыть "аполитичным кабинетным ученым". Все суетились на всяче-ских заседаниях и совещаниях - один Абаев, ни на что не обращая внимания, продолжал свою работу по составлению "Историко-этимологического словаря осетинского языка".
Статья в "Правде", которая "изобличала" ученого Абаева, не желавшего примкнуть "к общей массе лингвистов, признавших сталинское учение в языко-знании", также не сбила его с толку, хотя не было секретом, что подобные ста-тьи имели тогда совершенно определенные последствия. Вскоре его вызвали в Москву для "отчета", а в действительности - в расчете на то, что Абаев, наконец "самокритично" даст оценку своим действия м.
На этом заседании в Институте языкознания АН СССР, длившемся не-сколько часов, фактически решалась его судьба - не только научная, но и чело-веческая. Он подробно рассказал о своих исследованиях, а когда дело дошло до вопросов, то на него обрушился шквал критики и обвинений. Василий Ивано-вич методично ответил по существу каждому из огромного числа "критиков". Все ждали, когда он перейдет к самокритике, и ведущий заседание академик поторопил его: "...Я вас хочу спасти. Вы должны были покаяться в своих за-блуждениях". На что Абаев невозмутимо ответил: "Спасибо за сочувствие, но, право, от моей совести меня никто не может спасти, кроме меня самого... Если ко мне нет больше вопросов, то всего вам хорошего". Величественно пройдя сквозь зал, Васо Абаев готов был к встрече с сотрудниками органов. Но этого не произошло. Наоборот, через несколько дней Васо Абаев получил известие о переводе его в Москву на должность заместителя директора Института языко-знания .
Многих потом занимала мысль, как удалось Василию Ивановичу избе-жать участи многих его современников и коллег. Обстоятельства дела выясни-лись через несколько лет. Сталину принесли очередной список подлежавших репрессиям, где стояла фамилия Абаева. Напротив нее он красным карандашом поставил галочку и сказал: "Этого оставить. Хороший ученый. Перевести в Мо-скву". Все оказалось просто: вождь пользовался книгами Васо Абаева (в част-ности, его трудом "Осетинский язык и фольклор"), конечно, нигде об этом не упоминая.
Строго оградив себя от всего, что могло бы помешать служению делу, В.И. Абаев никогда не добивался того, чтобы результатом его работы стала должность или очередное звание. Парадокс в том, что ученый с мировым име-нем, облеченный званиями российских и международных академий, лауреат Государственной премии СССР не защитил в своей жизни ни одной диссерта-ции. Он всегда считал излишней трату времени на связанные с этим формаль-ности. Должностей и званий добивались для него ученики и коллеги. Долгое время Васо Абаев не выезжал за пределы СССР. С французским ученым Жор-жем Дюмезилем, с которым он много лет состоял в переписке и параллельно работал над исследованиями великого эпоса "Нарты", Абаев встречался только в течение одного недолгого периода в Париже.
Главная особенность творчества Патриарха осетиноведения Васо Абаева, как писателя - это, на наш взгляд, глубокое погружение в жизнь языка, одер-жимость стихией речи, ее динамикой, ее ритмами. Одновременно это и погру-жение в стихию образов - образы осетинского фольклора, языческой мифоло-гии, античной мифологии, библейские образы, образы мировой литературы и др.
Для посвященных людей одно имя Васо Абаева говорит о целой эпохе в развитии отечественной филологии и языкознания. Непосвященные люди, мо-жет быть, подивятся тому, что им это имя неизвестно. В действительности, подчас не зная о тех, кто за нас творит духовную историю человечества, мы по-стоянно пользуемся плодами этого творчества. 1. АБАЕВ КАК ИСТОРИК
В.И. Абаев изучал историю племени скифов, которая вошла в нашу жизнь через смутные познания легенд о курганах и золоте скифов, о величест-венном царстве, некогда оставившем свои следы в Крыму и Предкавказье, и о таинственном его исчезновении с лица земли. Автор стоит в ряду тех ученых, кто продолжил жизнь скифов в своих фундаментальных трудах, обратившись к научным, историческим фактам и выявив отчетливые, но скрытые временем взаимосвязи удивительного скифского племени с другими индоевропейскими народами. Вслед за В. Миллером Васо Абаев убедительно доказал, что жизнь скифов не закончилась - она продолжается в языке, обычаях, верованиях, эпи-ческих сказаниях другого народа, живущего с нами бок о бок. Этот народ - осе-тины.
В. Абаев сделал предположение, что предки осетин стояли и у истоков образования нескольких народностей и на Руси и в Европе. В средние века, вплоть до нового времени, Восточная Европа многими писателями именовалась еще Сарматией. Что касается Руси, то многие хронографы Запада именовали ее Роксаланией. Во многих зарубежных изданиях утверждалось, что русский на-род происходит от роксаланов. Многие исследователи единодушны в том, что роксаланы в переводе означает "светлые, блестящие аланы".
В.И. Абаев считает, что этнический термин у Ибн Руста рухс - ас означа-ет "светлый ас" и представляет хорошую параллель к роксаланы, т.е. к светлым аланам. Известно, что Алания заимствовала свое название от народа аланского, называвшего себя на своем языке "ас". Неотделимо от этого этнонима название "ясы" русских летописей.
Для этимологии слова "Русь" важно знать первоначальную его форму, как оно звучало, как произносилось, не допущено ли здесь какое-нибудь звуко-вое изменение в силу времени или по свойству произношения его другим пле-менем. Если в племенном названии роксалан вторую часть алан заменить само-названием "ас", то в целом роксалан первоначально выступал в форме самона-звания как "роксас". Рокс - это древнеиранское слово, которое означает "свет-лый" и сохранилось в том же значении в осетинском (алано-сарматском) языке.
Выражения "святая Русь", "святорусская земля" и т.д. идут из глубины веков и ярко передают величественное значение такого емкого слова, как Русь, которое означает не просто "светлый", а имеет более глубокое содержание, символизируя богатырскую мощь и силу Руси.
Что касается Европы, то Департамент "Алансон" также получил свое на-звание от алан. Французское и английское собственное имя Алан (Аллан) про-исходит от названия народа алан. "Ошибочно думать, - замечает В. И. Абаев, - что в антропонимии используются только названия великих народов или таких, которые сыграли исключительную роль в жизни данного народа. Нет, любой этнический термин может быть использован при наречении, если он почему-либо "пришелся по душе". Аланы мелькнули во Франции как метеор в IV в. и быстро исчезли. Но этого оказалось достаточно, чтобы у французов появилось имя "Алан". Следы пребывания аланов в Испании, по Абаеву, сохранились и в названии Каталония.
2. ХУДОЖНИК ЯЗЫКОЗНАНИ
2.1. Создатель историко-этимологического словаря осетинского языка
Главный труд всей жизни Василия Абаева - фундаментальный, первый в своем роде "Историко-этимологический словарь осетинского языка", в котором на материале 190 языков и наречий мира развернуто глобальное полотно взаи-мосвязей осетинского языка.
"Что такое этимологический словарь? - писал Василий Иванович. - Это - самый глубинный аспект исторического словаря. А что такое этногенез? Это - самый глубинный вариант истории народов". Работой над этим словарем Абаев отстоял и развил в отечественной науке метод сравнительного языкознания, показав неисчерпаемые возможности исторического подхода к языковому бо-гатству различных этносов - от глубокой древности до наших дней.
Василий Абаев раскрывает картину развития осетинского языка от его древнеиранских корней. На богатой лингвоисторической базе академик Абаев убедительно доказывает принадлежность осетинского языка к иранской группе индоевропейской языковой семьи. Именно к этой группе принадлежал древний язык скифов и сарматов. Основным проводником языкового наследия этих племен стали аланы - их прямые потомки, которые, в свою очередь, являются непосредственными средневековыми предками современных осетин. Таким об-разом, выстраивая генеалогическую ветвь скифы-сарматы-аланы-осетины, уче-ный, с одной стороны, реконструирует историю осетинского народа на основа-нии его языка, а с другой - открывает путь к изучению истории и культуры скифских племен. Сквозь этнолингвистическую историю небольшого кавказ-ского народа, как в осколке голограммы, проступает картина целого - загадоч-ного скифского мира. Таким образом, академик Абаев дает ключ к разгадке од-ной из тайн в истории человечества.
2.1. Исследователь вопросов осетиноведения
И в исследовании вопросов осетиноведения В.И. Абаеву принадлежит исключительная роль. Многие его фундаментальные труды способствуют луч-шему пониманию осетинских фразеологизмов.
Например, в книге по осетинской грамматике в разделе словообразова-ния анализируются сложные лексические единицы типа даргъзæнг "длинноно-гая" (букв. "длинная нога"); мыдыбындз "пчела" (букв. "меда муха"); дзæгъæлмард ("безвестно погибший"); хæдзардарæг "кормилец" (букв. "содер-жащий дом"). Они интересны тем, что многие из них могут иметь соотноси-тельные образования с раздельнооформленными компонентами-словоформами. Образования типа мыды+бындз, даргъ+зæнг можно считать и словосочетания-ми, но тогда они благодаря идиоматичности могут причисляться к номинатив-ным фразеологическим единицам (любопытно, что эта идиоматичность осозна-ется и при их слитном написании, т.е. если считать их композитами). Многие из них могут быть и свободными словосочетаниями (типа даргъзæнг "длинная но-га"). Структуры этого типа создают определенные трудности для орфографии, в особенности обороты типа мыды бындз, где первый компонент, оформленный родительным падежом по значению тяготеет к статусу самостоятельной слово-формы. Свободные словосочетания этого типа (напр., сыхаджы хæдзар "дом соседа", доны фæд "русло реки") не поддаются подсчету, они бесчисленны. Но некоторую их часть пишут слитно, считая их сложными словами (топпыхос "порох", букв. "ружья средство"; боныгъæд "погода", букв. "дня качество") и т.д. В литературе отмечается, что "от мыды+бындз до сыхаджы хæдзар имеет-ся великое множество сходных единиц, у которых семантическая целостность убывает по нисходящей линии и совершенно исчезает в образованиях типа сы-хаджы хæдзар.
Здесь проходит граница между словом и фразеологической единицей (верхняя граница проходит между распространенными коммуникативными единицами (пословицами, цитатами и т.д.) и текстом неопределенных рамок).
Эта граница (как и концепция В.И.Абаева) представляет интерес в том отношении, что эта граница не четкая, она не отделяет строго фразеологиче-скую единицу как от свободного словосочетания, так и от сложного слова оп-ределенного структурно-семантического типа.
Много фразеологических единиц включено В.И. Абаевым в его "Русско-осетинский словарь" . И, разумеется, очень интересны его переводы этих фра-зеологизмов средствами осетинского языка (закадычный друг "æрдхорд лымæн"; вдоль и поперек "дæргъæй-уæрхæй"; кривить душой "фæливын"; сто-ять во главе "сæргъ лæууын" и т.д.).
Важное значение имеет "Историко-этимологический словарь" В.И. Абае-ва (В.И. Абаев, 1958-1989). Во многих словарных статьях даются осетинские фразеологические единицы, но уже с переводом на русский язык. Интересно отметить, что В.И. Абаев неоднократно подчеркивает их идиоматичность. Так, в словарной статье слова дарын он пишет: "Употребляется во множестве полу-идиоматических выражений: туг дарын "быть кровником", "подлежать кровной мести"; цæст дарын "присматривать", "наблюдать"; хъус дарын "следить", "на-блюдать"; зæрдæ дарын "помнить", "держать в памяти"..." .
В.И. Абаев детально проанализировал многие национальные понятия, на-пример, понятия «пожелание», «приветствие», «проклятие», «клятва» и др.
Понятие «пожелание» очень обширно, потому что желания сами по себе бесчисленны. Формы и средства их выражения также бесчисленны. Выраже-ниями желаний являются, например, фразы: мы хотим работать - мах фæнды кусын; я хочу пить - мæн хъæуы дон; я хочу, чтобы он жил хорошо - мæн фæнды, цæмæй уый цæра хорз и т.д. и т.п. Подобные желания и их выражение ничем не отличается от прочих актов жизни и речи людей, но от них четко обо-собляются речевые единицы, которые постоянны в своей структуре и постоян-но несут предсказуемое содержание. У них определенное коммуникативное на-значение. Известно заранее, в какой ситуации говорится бог в помощь и также известно, какой ответ требуется. Заходя к кому-то в дом, осетин использует од-ну из давно известных формул-приветствий: фарн уæ къонайы - "да будет фарн в очаге" (Слово фарн очень богато абстрактным содержанием. Оно использует-ся во многих ситуациях, присутствует в большом количестве фразеологиче-ских единиц и ни в одной не содержит конкретного значения, которое можно было бы передать на другой язык вполне определенно. В.И. Абаев предлагает к нему эквиваленты «небесная благодать», «благополучие», «преуспевание», «благопристойность», «мир», «тишина» ; уæ райсом (бон; изæр) хорз - "доброе утро (день, вечер)" и т.д. и ожидает один из следующих ответов: æгас нæм цу - "добро пожаловать" (букв. "живым к нам приходи"), фæрнæйдзаг у - "да будет с тобой благодать" (букв. "будь полон благодати"); кæй райсом (бон, изæр) у, уый хорзæх дæ уæд - "да будет тебе милость того, чье (это) утро (день, вечер)" и т.д.
Среди «пожеланий» есть и самые жестокие пожелания. Правда, они не все жесткие, не все одинаковы в этом отношении. Но само их общее название - проклятие, æлгъыст, грузинское cgevla, агнлийское damn - говорит о крайней недоброжелательности, хотя многие формулы этого разряда могут быть и не очень суровыми.
В живой речи слово проклятие может звучать даже более строго, чем в этом толковании. Осетинское æлгъыст образовано от глагола æлгъитын. Этот последний имеет более мягкое значение, чем русское проклятие и осетинское æлгъыст. Преимущественное содержание слова æлгъитын - это ругать, ругать-ся, т.е. бранить и выражать непристойное и не такое зловещее, как его эквива-ленты в русском .
В осетинских формулах в отличие от русских, кроме бога, встречаются названия и других божеств. Но чаще всего конечно употребляется хуыцау «бог». О русских формулах, в которых упоминается бог, говорилось выше. Их не так много. Зато в осетинском они многочисленны: хуыцауы фыдæх дæ баййафæд (уæд) «да настигнет тебя божий гнев»; хуыцауы фыдæх ссар «да най-ти тебе божий гнев»; хуыцау ын æй ма ныббарæд «да не простит ему бог»; сæрра дæ кæнæд хуыцау «да лишит тебя разума бог»; хуыцауы ард дæ фæдыл æфтыд фæуæд «божья кара да преследует тебя» и много других. Из других не-божителей упоминаются только некоторые: Алардыйы фыдæх ссар «да найти тебе гнев Аларды» (В.И.Абаев пишет об Аларды: это «название одного из дзуа-ров («божеств») Культ Аларды в Осетии связан с древним ритуалом «очище-ния» от эпидемических заболеваний, специально - оспы, Уæд уæларвæй куы рацæйцæуы нæ сыгъзæрин сырх Аларды» «вот спускается с неба золотой крас-ный Аларды» ; дзуары фыдæх дæ баййафæд «да настигнет тебя немилость дзуара»; фыдныхы дзуар фæхæсс «да нести тебе крест несчастья»; дæ зæды хай фесæфæд «да пропадет твоя доля ангела»; дæу мын цы зæд радта уый дæлæмæ æрхауæд «да низложится тот ангел, который дал мне тебя» и т.д.
Интересны такие формулы: уæллаг дæ ныццæвæд «пусть ударит тебя сверху» или æз æлгъитын нæ зонын, фæлæ дæ уæллаг ралгъитæд «я проклинать не умею, но пусть тебя проклянет верхний». Слова верхний, сверху указывают на бога. Осетины часто употребляют это уæллаг, означающее верхний, т.е. того, кто находится там, наверху, употребляют вместо слова хуыцау. Такое использо-вание слова уæллаг в какой-то мере связано с эвфемистическим содержанием и подчеркивает лишний раз почтение к Всевышнему.
Клятвенные формулы обычно строятся на основе стержневого слова. В русском такими словами являются клятва, клясться. В осетинском - ард, ард хæрын и сомы, сомы кæнын. Слово клятва так толкуется: «Торжественное уве-рение в чем-либо, торжественное обещание, подкрепление упоминанием чего-либо священного для того, кто уверяет, обещает». Слово клясться же объясня-ется: «Давать клятву, клятвенно уверять в чем-либо, клятвенно обещать что-либо». «Осетинские ард, ард хæрын и сомы, сомы кæнын являются близкими синонимами, но и ард и ард хæрын звучат более торжественно, чем сомы, со-мы кæнын» . Наверное, этим объясняется то, что ард хæрын больше подходит мужчинам, а женщины в этом значении чаще используют сомы кæнын.
При употреблении в отдельности эти клятвы на русский язык переводятся одним словом клянусь, но если они встречаются в одном предложении вместе, то приходится передавать их разными русскими эквивалентами. Так переводит их В.И.Абаев . Необходимость использования этих двух синонимов вместе вы-звана желанием подчеркнуть силу клятвы. В этом предложении обе клятвы производят впечатление равных по содержанию и стилю единиц. Но в речи го-ворящий хорошо чувствует их разницу. Женщина, убеждая своего собеседника в чем-нибудь, не ошибется и не скажет ард дын хæрын стыр хуыцауы раз..., а предпочтет что-нибудь вроде сомы дын кæнын мæ иунæг сывæллонæй... «кля-нусь своим единственным ребенком».
Торжественность, эмоциональное воздействие клятвы выше, если упоми-нается то, чем клянется говорящий. Сравним, например, у М.Ю. Лермонтова: Клянусь я первым днем творенья, Клянусь его последним днем (М.Ю. Лермон-тов, Демон) или: Цалынмæ мын сыджытæй ард бахæрай, уалынмæ дын нæ ба-ууæнддзынæн «пока ты мне не поклянешься землей, я тебе не поверю» . Однако надо отметить, что в торжественности клятвы известную роль играет и стилистическая возвышенность тех слов, которые обозначают то (или того), чем (или кем) клянутся. Приведенные примеры свидетельствуют об этом. Им можно противопоставить, скажем, такую пословицу: усимæ ард чи хæры, уый усы хуызæн у «кто связывает себя клятвой с женщиной, тот подобен женщине». Впрочем, клянусь и ард хæрын в любой ситуации сохраняют свою специфику и в сочетании с любыми словами, так или иначе, звучат возвышенно.
Прежде чем перейти к специфическим приветствиям и поздравлениям, связанным с определенными ситуациями, рассмотрим т.н. дежурные, т.е. ней-тральные формулы, которые уместны почти в любой ситуации. Сюда относятся прежде всего здравствуй(те), приветствую, осетинское салам или салам дæ уæд - "да будет тебе салам". В отличие от осетинского салам, пришедшего из персидского языкового мира и совершенно лишенного какого-либо иного смысла, кроме приветственного значения.
Событий, по поводу которых люди поздравляют друг друга, может быть очень много. Это может быть женитьба, рождение ребенка, календарный праздник, возвращение откуда-либо, окончание учебы, службы и т.д. и т.п. В русском языке постоянным компонентом соответствующих формул является слово поздравляю, которое предшествует названию самого события: поздрав-ляю с Новым годом, поздравляю с окончанием школы и т.д., для усиления по-желания слову поздравляю могут предшествовать такие элементы, как от души, сердечно, от всего сердца и др.; в осетинском этих элементов меньше: зæрдиагæй и зæрдиаг. Пожалуй, это все: зæрдиагæй дын арфæ кæнын «душевно поздравляю». Но здесь более разнообразны сами формы поздравления. Осети-ны вместо единственного в русском поздравляю используют бæрæгбоны хорзæх дæ уæд «с праздником» (букв. «пусть будет тебе благодать праздника»), арфæ дын кæнын дæ райгуырæн бон «поздравляю тебя в день твоего рождения». Здесь два штампа: со словами хорзæх дæ уæд и арфæ дын кæнын (осетинское арфæ многозначно. С вспомогательным глаголом кæнын (арфæ (тæ) кæнын) образует очень продуктивный многозначный глагол: «благословляет», «по-здравляет», «приветствует», «благодарит», «заговаривает (сглаз и прочее)» и т.д. Первые используются при поздравлении с обычными, известными, посто-янными праздниками, а вторые - с «случайными», непредусмотренными собы-тиями. Поэтому, с одной стороны, - ног боны хорзæх дæ уæд «с Новым годом»; абоны хорзæх дæ уæд «поздравляю с сегодняшним праздником»; а с другой - арфæ дын кæнын, дзæбæхæй кæй фервæзтæ, уый тыххæй «поздравляю с тем, что хорошо избавился»; арфæ дын канын, дæ ахуыр хорз кæй фæдæ, уый тыххæй «поздравляю с хорошим окончанием учебы» и т.д.
Слово фарн занимает особое место в осетинской лексике: оно очень абст-рактное и неопределенное. Например, В.Ф. Миллер его переводит на русский язык как «мир, счастье», но его семантика не вмещается в эти два слова . В.И. Абаев об этом слове пишет, что это «полурелигиозное слово, точное значение которого трудно определить; будучи дериватом «неба-солнца», оно обозначает все то благое, источником чего древние мыслили небо-солнце: «небесная бла-годать», «благополучие», «преуспевание», «благопристойность», «мир», «ти-шина» . Даже из этого перечня эквивалентов невозможно подобрать что-либо соответствующее к слову фарн в приведенных формулах.
Василия Ивановича Абаева, безусловно, можно назвать художником сво-его дела - художником языкознания. А о художнике, как известно, лучше всего "судить по законам, им самим над собою признанными". Единственные законы, какие признает Васо Абаев, - это "творческий вклад и человеческий образ". И то и другое в его жизни неразделимо и взаимосвязано. Творческий вклад ака-демика Абаева столь же монолитен, как и его личность. Целостность и принци-пи альность человеческой натуры приводили его к принципиальным и жестким решениям как в науке, так и в жизни.
Работы В.И. Абаева оказали сильное влияние и на теоретический аспект многих диссертационных исследований (Костромичева М.В., Цховребова Б.Ф. и др.).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Большой ученый - это большие труды, идеи, открытия, это большая лич-ность, яркий человек. Василий Иванович Абаев - это символ, без которого не-возможно представить нашу национальною культуру, осетинскую филологию, иранистику в целом. Это человек, сделавший в науке столько, сколько иному исследовательскому институту не удавалось. Он для нас - школа духовой жиз-ни, своеобразная энциклопедия.
Сам В.И. Абаев пишет: «Когда человек умирает, существенными остают-ся две вещи: во-первых, что дал этот человек обществу, своему народу, своей стране, человечеству; и, во-вторых, какой светлый след он оставил в сердце тех, кто знал его лично, или если и не знал лично, то составил о нем определенное представление, определенный образ по его делам»... Смысл жизни В. Абаева - в беззаветном служении своему народу, своей стране.
Академик В.В. Виноградов, работавший с Абаевым в Москве, говорил: "К Абаеву не подходите с обычным мерилом, он - особая личность..." Может быть, особенность Василия Ивановича Абаева в том, что он один из тех редких людей, кто, не заигрывая с судьбой, отдавал и отдает себя делу настолько, что сама судьба в итоге стала "работать" на него. Прожив целый век - удивитель-ный и многотрудный в истории человечества, - Васо Абаев стал не просто его ровесником. Может быть, его заслуги не в полной мере оценены современни-ками, и нам еще предстоит услышать, что мы жили в эпоху Абаева.
Васо Абаев похоронен в ограде осетинской церкви, а память о нем и его творчестве продолжает жить в нашем народе.
Литература
Абаев В.И. Грамматический очерк осетинского языка. - Орджоникидзе, 1959. - 168с.
Абаев В.И. Общее и сравнительное языкознание. Избранные труды. Т II. - Вла-дикавказ: Ир, 1995. - 123 с.
Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. - М. - Л.: Изд. Академия наук СССР, 1958. - Т. I. - 656 с.
Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. - Л.: Наука, 1973. - Т. II. - 448 с.
Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. - Л.: Наука, 1979. - Т. III. - 360 с.
Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. - Л.: Наука, 1989. - Т. IV. - 328 с.
Абаев В.И. Русско-осетинский словарь. - М.: Советская энциклопедия, - 1970. - 583с.
Дубинская О. Этого оставить//Независимая газета. - 27.12.2000.