С самого начала, хотела бы сказать, что лично для меня, проблема, что была выставлена на всеобщее обозрение во время выступления кандидата социологических наук, доцента факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Михаила Соколова в книжном клубе «Порядок слов», Санкт-Петербург, 28 ноября 2013 года, очень важна. Я считаю, что она актуальна и значима для современного общества.

Итак, теперь все по порядку. Михаил Соколов начинает свое выступление, заявляя, что студенческая жизнь, а точнее университеты имеют общую систему с политикой. Но так ли это?

Стоит отметить, что автор выступления грамотно и обильно подкреплял свои суждения аргументами, фактами и прочими опорными материалами, которые делают его мысли – неоспоримыми.

Итак, в чем же сходство политической и университетской системы, спросите Вы? Соколов говорит на этот счет: «В России студенты, как и государство, приносят более половины средств в университеты. В этом утверждении нет никакой арифметической ошибки, просто значительная часть средств, поступающих от государства, распределяется в зависимости от количества студентов, в качестве платы за бюджетников или целевых ассигнований – то есть, выделяются государством, но приносятся в вуз, в конечном счете, студентами, хотя и на поставленных государством условиях поддержания какой-то успеваемости [Соколов и Волохонский, 2013]».

Отсюда вытекает и проблема, которую поднимает Михаил Соколов. А проблема заключается в том, что все, к сожалению, держится на деньгах. Недаром автор выступления сравнивает университет с наиболее 2денежной» сферой нашей жизни – политикой. Многие заявляют, что в политике всю куплено, от этого происходит и суждение Соколова, что те, кто платят за свое место в университете, тот имеет больше привилегий и «поблажек» у преподавателей.

«Власть студентов над профессорами особенно ощутима там, где студенты платят свои собственные деньги за обучение. Пока студент учится за государственный счет, он зависит от профессора в том, что профессор помогает выстроить какой-то фасад перед государственным чиновником, дистанционно наблюдающим за ними обоими. Профессор ставит ему оценки и может угрожать тем, что откажется представлять доказательства того, что студент чему-то научился. Студент зависим от профессора в поддержании какой-то видимости в глазах государства, и поэтому степень его контроля ограничена (правда, профессор тоже зависит от студента, но в несколько меньшей степени – [Титаев, 2012]). Но если студент платит за себя сам, то профессорская власть выхода из их коалиции гораздо слабее. Каждый сам знает, как ему лучше тратить свои деньги, и не обязан отчитывать перед другими, а значит и помощь ему в этом не нужна».

Также важно отметить, что Соколов обращает наше внимание и на то, к каким последствиям приводит данная проблема.

«Мы видим здесь, какое влияние оказывают студенческие культуры в сочетании с ролью студентов как источника ресурсов. Если от студентов поступает много денег, и они ориентированы непрофессионально, то университет приобретает специфический, хорошо узнаваемый флер. Охотнее всего там учат аристократическим, необременительным и экзотическим предметам, которые точно не пригодятся. Классическое либеральное образование – это мертвые языки, они точно не нужны в жизни. Если вы выучили мертвые языки, а потом их забыли, вы определенно джентльмен. Иногда в этом качестве используются социальные науки, но большинству из них (кроме антропологии) не хватает романтического флера и они все-таки отдают чем-то практическим; кстати, всплеск спроса на гуманитарные дисциплины в последние годы в российских столицах может означать, что «классовая» мотивация, наконец, обрела законченные формы. Такие университеты характеризует слабый профессорский корпус – какая разница, что происходит в аудитории и происходит ли хоть что-нибудь – поэтому «власть выхода» профессора ничтожна; исключение может составлять разве что блестящий лектор, умеющий захватить аудиторию интересным рассказом. Зато ректор является очень важной фигурой. Именно он может принимать кого угодно на профессорскую должность, и при малейшей провинности увольнять. Студенты могут контролировать своих профессоров, они могут дать понять профессору, что не надо мешать им жить. А если профессор вступит по этому поводу в конфликт со студентами, то сам, скорее всего, и пострадает. Такой университет естественно не интересуется никакими исследованиями. Деньги скорее вкладываются в проекты, способные удовлетворить студентов: строительство спортивных комплексов или новых общежитий. Если вам нужны студенты, которые не хотят учиться, вы создаете для них максимум комфортной среды, например, начинаете спонсировать КВН».

Я абсолютно поддерживаю Михаила Соколова в его суждении. Ведь ни для кого не секрет, что большинство современных людей идут на высшее образование далеко не за знаниями, а, к сожалению, за «корочкой». А к чему это все приведет? К деградации всего общества в целом, конечно же! Если мы не будем учиться, то чему мы сможем научить наших детей и внуков?

Не случайно автор выступления, Михаил соколов, гвоорит: «В результате на наших глазах российские университеты образуют новую стратифицированную систему, в чем-то похожую на американскую, но со своими очень серьезными особенностями. На одном полюсе находятся университеты, участвующие в федеральной программе «5/100», обязанные демонстрировать, что они самые прогрессивные, что они вот-вот войдут в мировые рейтинги и привлекут много иностранных студентов и профессоров. Они повышают зарплаты и позволяют себе умеренное политическое фрондерство. Несмотря на то, что права голоса университетских коллективов в них сокращены, а политический режим по возможности приближен к ректорскому авторитаризму, власть выхода ведущих профессоров обеспечивает им известные привилегии, компенсирующие неудобства. На другом полюсе – нижнем, если можно так сказать о полюсе – сохраняется и возрастает зависимость университетов от образовательных программ. Относительно вузов, образующих самый нижний слой, Министерство полуофициально заявляет, что видит их задачу в том, чтобы увести трудную молодежь с улиц».

Проблема, затронутая Соколовым, безусловно, важна и актуальна, именно поэтому стоит особое внимание уделять ее решению, чтобы не достичь, как я упоминала выше, всеобщей деградации.