Ни для кого не секрет, что проблема современного образования наиболее актуальна и значима в нынешнее время. Может именно это и есть причина, по которой выступление кандидата социологических наук, доцента факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Михаила Соколова в книжном клубе «Порядок слов», Санкт-Петербург, 28 ноября 2013 года, стало не только интересным для слушателей, но и значимой для нас.

Итак, о чем же идет речь в выступлении Соколова, безусловно, вас мучает данный вопрос.

Начнем наш разбор данного выступления с того, что нам необходимо отметить, как лаконично выстроено все выступление автора. Он неоднократно приводит весомые доказательства в пользу своего мнения и позиции по поднятой проблеме. А также проводит параллели и сравнения различных сфер.

Главная цель «исследования» Михаила Соколова во время его выступления – современные университеты. Конечно, он не первый и он не последний, кто обращается к этой сфере, но согласитесь, не многие сравнивают их с политической системой. Именно поэтому и создается вопрос, к чему он приводит столь интересное сравнение?

Как многим известно, политика – «продажная» сфера, многие безоговорочно уверены, что она продана, держится лишь на деньгах, здесь можно привести и прочие метафоры, но суть дела, как мне кажется, ясна. А если учесть, что основная идея выступления Соколова заключается в том, чтобы продемонстрировать нам, что и университеты стали продажными, а образование обесценилось, то сравнение его с политической системой, на мой взгляд, самое удачное из всех возможных вариантов.

«В России студенты, как и государство, приносят более половины средств в университеты. В этом утверждении нет никакой арифметической ошибки, просто значительная часть средств, поступающих от государства, распределяется в зависимости от количества студентов, в качестве платы за бюджетников или целевых ассигнований – то есть, выделяются государством, но приносятся в вуз, в конечном счете, студентами, хотя и на поставленных государством условиях поддержания какой-то успеваемости [Соколов и Волохонский, 2013]».

Михаил наглядно демонстрирует нам плачевную ситуацию, которая связана с мотивацией людей, отправляющихся в университеты. Он отмечает, а затем наглядно демонстрирует свои суждения в таблицах, что большинство идут в институты далеко не за высшим образованием, не для того, чтобы постигнуть необъятные знания, открыть и изведать для себя много нового. Все чаще люди отправляются в университет, лишь за дипломом, чтобы получить этот документ и не знать проблем при устройстве на работу, хотя многие работодатели перестали обращать на «корочки» особое внимание.

Затем Михаил Соколов переходит непосредственно к интересующей уже не только его самого, но и нас, проблеме. Она основана на суждении о том, что тот студент, который платит за свое «место под солнцем» в его университете, то он имеет куда больше привилегий со стороны преподавателей.

«Власть студентов над профессорами особенно ощутима там, где студенты платят свои собственные деньги за обучение. Пока студент учится за государственный счет, он зависит от профессора в том, что профессор помогает выстроить какой-то фасад перед государственным чиновником, дистанционно наблюдающим за ними обоими. Профессор ставит ему оценки и может угрожать тем, что откажется представлять доказательства того, что студент чему-то научился. Студент зависим от профессора в поддержании какой-то видимости в глазах государства, и поэтому степень его контроля ограничена (правда, профессор тоже зависит от студента, но в несколько меньшей степени – [Титаев, 2012]). Но если студент платит за себя сам, то профессорская власть выхода из их коалиции гораздо слабее. Каждый сам знает, как ему лучше тратить свои деньги, и не обязан отчитывать перед другими, а значит и помощь ему в этом не нужна. Большое количество профессиональных студентов, которые хотят чему-то учиться и готовы платить за свое образование, способны развернуть весь университет в совершенно новом направлении. «Академическая революция» в Соединенных Штатах за 30 лет превратила пещерную в смысле образования страну в нынешнюю академическую сверхдержаву [Jencks and Riesman, 1967]. Это сделали когорты студентов, которые, в отличие от детей колониальной аристократии, объявили, что хотят учиться и что они поступят в тот университет, где смогут получить самое лучшее образование. Университеты тогда очень быстро на это отреагировали. Богатые университеты на восточном побережье стали строить лаборатории и нанимать профессоров, которые учились в Европе, а те, кто западнее – нанимать выпускников с восточного побережья».

А теперь задумаемся, к чему же приведет нас такая ситуация, которую описал Михаил Соколов. Все очень просто! Раз можно платить за свое место, которое безоговорочно обеспечивает вам получение долгожданной «корочки», то зачем учиться и получать знания? А что в результате?

«Мы видим здесь, какое влияние оказывают студенческие культуры в сочетании с ролью студентов как источника ресурсов. Если от студентов поступает много денег, и они ориентированы непрофессионально, то университет приобретает специфический, хорошо узнаваемый флер. Охотнее всего там учат аристократическим, необременительным и экзотическим предметам, которые точно не пригодятся. Классическое либеральное образование – это мертвые языки, они точно не нужны в жизни. Если вы выучили мертвые языки, а потом их забыли, вы определенно джентльмен. Иногда в этом качестве используются социальные науки, но большинству из них (кроме антропологии) не хватает романтического флера и они все-таки отдают чем-то практическим; кстати, всплеск спроса на гуманитарные дисциплины в последние годы в российских столицах может означать, что «классовая» мотивация, наконец, обрела законченные формы. Такие университеты характеризует слабый профессорский корпус – какая разница, что происходит в аудитории и происходит ли хоть что-нибудь – поэтому «власть выхода» профессора ничтожна; исключение может составлять разве что блестящий лектор, умеющий захватить аудиторию интересным рассказом. Зато ректор является очень важной фигурой. Именно он может принимать кого угодно на профессорскую должность, и при малейшей провинности увольнять. Студенты могут контролировать своих профессоров, они могут дать понять профессору, что не надо мешать им жить. А если профессор вступит по этому поводу в конфликт со студентами, то сам, скорее всего, и пострадает. Такой университет естественно не интересуется никакими исследованиями. Деньги скорее вкладываются в проекты, способные удовлетворить студентов: строительство спортивных комплексов или новых общежитий. Если вам нужны студенты, которые не хотят учиться, вы создаете для них максимум комфортной среды, например, начинаете спонсировать КВН».

Какой можно сделать вывод из всего вышеперечисленного? А то, что люди, которые не стремится получить знания, способствуют всеобщей деградации.