Образ друзей и любимых в лирике А.С.Пушкина
В многочисленных стихотворениях, посвященных друзьям и возлюбленным, раскрылось понимание поэтом этих высших жизненных ценностей, созданы яркие образы друзей и любимых женщин. Дружба и любовь для Пушкина — спутники юности, они возникают в «вихре жизни молодой» и сопровождают человека всю его жизнь. Потребность Пушкина в дружеском общении, в понимании и поддержке друзей была столь же неизменной, как и потребность любить и быть любимым. Дружбу Пушкин понимал не только как отношения, возникающие между двумя людьми. «Дружество» для него — это целый круг людей, близких «по судьбе», это «братство», «наш союз», сложившийся еще в лицее. Манифест дружбы — строфа из «19 октября»:
Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен — Неколебим, свободен и беспечен Срастался он под сенью дружных муз...
Дружбу Пушкин понимал и как «сладостный союз», связывающий между собой поэтов.
В стихотворении «К Языкову» основой этого союза названо творчество, вдохновение: Они жрецы единых муз; Единый пламень их волнует; Друг другу чужды по судьбе, Они родня по вдохновенью.
В стихах Пушкина о дружбе неизменно присутствует философский мотив судьбы («19 октября»). Размышления о друзьях подталкивали поэта к анализу собственной судьбы, создавали психологический и философский фон многих его стихотворений. Лицеисты, разбросанные по всему свету, как бы соединялись в лирическом мире Пушкина.
Дружеское участие, дружеская поддержка для Пушкина — высшие проявления человечности, требующие мужества, воли, готовности исполнить свой долг («И. И. Пущину»). Сила дружбы прочнее тюремных цепей, луч лицейского братства способен рассеять мрак заточенья — такова главная мысль поэта.
В отличие от дружбы, в которой Пушкин ценил постоянство, верность, любовь рассматривалась им как чувство преходящее. Оно, подобно буре, давало ему мощный источник вдохновения, лишая его свободы, подчиняя «страстям мятежным». И в шедеврах пушкинской любовной лирики («Я помню чудное мгновенье...», «Я вас любил...», «На холмах Грузии...») говорится именно о чувствах поэта, а не об отношениях, связывавших его с возлюбленными. Любовь Пушкина-лирика — предмет высокой поэзии. Она словно выведена за пределы быта, житейской «прозы».
Стихи Пушкина — вовсе не дневник его любовных побед и поражений. В них запечатлена не только психологическая правда любовных переживаний, но и выражены философские представления поэта о женщине как об источнике красоты, гармонии, неизъяснимых наслаждений. Пушкин воспел женщину. В стихах оживают его «любви пленительные сны». Это стихи-воспоминания, в которых поэт чутко прислушивается к себе, стремится выразить в слове психологическую уникальность и в то же время сходство своих любовных переживаний. Говорить о любимой поэту столь же сложно, как и об абсолютной красоте или о высшем блаженстве, поэтому образы женщины создаются с помощью сравнений и аналогий («Мадона»). Любовь, «замыкая» перечисление того, что заставляет душу поэта «пробудиться», как бы венчает все, из чего состоит жизнь. Именно любовь способна дать человеку высшее наслаждение. Любовь — символ духовного возрождения. Даже сама надежда на «позднюю» любовь способна примирить поэта с мрачной и безрадостной жизнью. Надежда на то, что новая любовь впереди, — самая высокая и светлая «Элегия».
В стихотворении «На холмах Грузии...» любовь оживает не только потому, что поэт вспомнил о любимой. В ней источник новых ярких переживаний, она — искра, зажигающая сердце, которое не может не любить. Последние строки («И сердце вновь горит и любит — оттого, что не любить оно не может») особенно важны для понимания стихотворения и той идеи любви, которой вдохновлена лирика Пушкина: вечна сама потребность любить, чувство возникает в сердце как эхо женской красоты и гармонии. Даже чужая, неведомая любовь способна наполнить душу поэта «мечтою странной», воскресив целый рой воспоминаний о своей и «чужой» молодости, о красоте и счастье («Цветок»).