Цитаты, aфоризмы, высказывания Ф.Шиллера
Boля есть отличительный признак человеческого рода, а сам разум - только вечное правило для руководства волею.
Благодарность забывчивей всего.
В игре детей есть часто смысл глубокий.
В лице своих богов человек рисует свой собственный портрет.
В том и состоит пагубность дурного поступка, что он таит в себе зародыш новых мерзостей.
В чем вкратце смысл длинной речи?
Великие души переносят страдания молча.
Великому - великое доверие, простор ему, а цель он сам найдет. Великий дух страдает молча.
Верная любовь помогает переносить все тяготы.
Враг повергнутый может ещё оправиться, примирённый же вполне побеждён.
Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, театр преподносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас.
Вселенная - это мысль Бога.
Всех привлекает близкая победа, к далекому же благу стремяться только великие души.
Всякая безнравственность проистекает из коллизии доброго с приятным, страстей с разумом и имеет источником силу чувственных побуждений и слабость моральной воли.
Глупец тот, кто бросает дело на полдороге и смотрит, разинув рот, со стороны, что из всего этого выйдет.
Голос следовало бы взвешивать, а не считать.
Горе мне, если мои убеждения будут колебаться в зависимости от биения моего сердца.
Горе наступившее легче, нежели ожидаемое, нагрянувшему горю есть конец, страх же перед грядущим горем не знает границ.
Дилетант принимает темное за глубокое, дикое - за мощное, неопределенное - за бесконечное, бессмысленное - за сверхчувственное.
Для одного наука - возвышенная небесная богиня, для другого - дойная корова, обеспечивающая его маслом.
Для хороших актеров нет плохих ролей.
Добродетель может быть суровой, но она никогда не бывает жестокой, никогда не бывает бесчеловечной.
Достоинство выражает сопротивление духа инстинкту.
Дружба не такой жалкий огонек, чтобы потухнуть в разлуке.
Если меня спросят, почему в моем сердце нет никакой религии, то я отвечу, что я утратил ее по вине самой же религии.
Если хочешь познать самого себя, то посмотри, как это делают другие; если же хочешь других понять, то посмотри в свое собственное сердце.
Если я ненавижу, я отнимаю у себя нечто; если я люблю, я обогащаю себя тем, что я люблю. Человеконенавистничество - медленное самоубийство; себялюбие - величайшая нищета живого создания.
Живопись жизнью пусть дышит; ума я ищу у поэта: Но полигиния пусть выскажет тайны души.
Загадкой вечной буду я себе...
Злоупотребление наследственной властью действует не так удручающе, как злоупотребление властью приобретенной.
Из слов человека можно только заключить, каким он намерен казаться, но каков он на самом деле, приходится угадывать по его мимике и ужимкам при высказывании слов, - по тем движениям , которые он делает нехотя.
Именно потому, что подлинное искусство стремится к чему-то реальному и объективному, оно не может удовлетвориться только видимостью правды.
Истина - зеркало, отражение которого невыносимо для притворства и лицемерия.
Истина ничуть не страдает от того, что кто-то её не признает.
К чему нам Бог? - он скажет -
Мир объяснить должны мы им самим.
И в этом богохульстве вольнодумца
Для Божьего величья больше славы,
Чем в той хвале, что набожность твердит.
Как для одних наука кажется небесною богиней,
Так для других - коровой жирною, что масло им дает.
Какую религию я исповедую? Ни одной из всех тех, которые ты мне называешь. Почему же ни одной? Из чувства одной вечной религии души.
Когда мы страстно любим того, кто заслуживает нашего презрения, мы болезненно ощущаем оковы природы.
Когда шутник смеется своей остроте, она теряет цену.
Когда, восхищаясь картиной, мы забываем о художнике, то для него это самая изощренная похвала.
Коль дело есть - скорей его кончай.
Красота - тоже добродетель, красивая женщина не может иметь недостатков.
Кто жизнью не рискует, тот никогда ее не обретет.
Кто кается не краснея, тот кается постоянно.
Кто ничего не боится - не менее силен, чем тот, кого боятся все. Нынче в моде пряжки на панталонах, позволяющие, по желанию, то стягивать, то распускать их. Мы велим сшить себе и совесть по новому фасону, чтобы пошире растянуть ее, когда раздобреем! Наше дело сторона! Обратитесь к портному!
Кто хочет пожать слезы, должен сеять любовь.
Кто чист душой, тот разума победу над собой признает.
Лишь беда души великой благородство испытывает.
Лучше страшный конец, чем бесконечный страх.
Любовь быть хочет жертвою свободной.
Любовь возвышает великие души.
Любовь и голод правят миром.
Люди заслонили от меня человечество, когда я взывал к человечеству. Прочь от меня сострадание и человеческое милосердие!
Малодушие возбуждает в нас одно только презрение.
Мерилом справедливости не может быть большинство голосов.
Мнимое бескорыстие некоторых добродетелей сообщает им поверхностную чистоту, дающую им смелость потешаться над долгом; нередко воображение играет странную игру с человеком, которому кажется, что он и выше нравственности, и разумнее разума.
Моральная свобода человека нисколько не уничтожается необходимою физической зависимостью.
Мужество растет с опасностью: чем туже приходится, тем больше сил.
На вершине величия не забывай, что значит друг в беде.
На удочке златой немало добродетелей погибло...
Насилье для беззащитных - тот же великан.
Настоящая дружба правдива и отважна.
Наше влечение к природе сходно с тоской больного по здоровью.
Нашей совести претит безнравственное средство, которое может принести пользу.
Не в годах - в полноте жизни, вот в чем ценность бытия!
Никто из мертвых не был полностью счастлив.
Ничего так не делает жизнь легко переносимой, как деятельность, направленная к одной цели.
Остроумие ведёт вечную войну с красотой и не верит ни в ангела, ни в Бога.
От светлых лучей истины не всегда исходит тепло. Блаженны те, кто не заплатил за благо знания свои сердцем.
Потерянную минуту не может вернуть даже сама вечность.
Поэтическое произведение должно само себя оправдывать, ибо там, где не говорит само действие, вряд ли поможет слово.
Право имеет тот, на чьей стороне сила; границы наших сил - наши законы.
Пропади он пропадом, этот хилый век кастратов, способный только пережевывать подвиги былых времен, поносить в комментариях героев древности или корежить их в трагедиях. В его чреслах иссякла сила, и людей плодят теперь с помощью пивных дрожжей! Они калечат свою здоровую природу пошлыми условностями, боятся осушить стакан вина: а вдруг не за того выпьешь, подхалимничают перед последним лакеем, чтобы тот замолвил за них словечко его светлости, и травят бедняка, потому что он им не страшен; они до небес превозносят друг друга за удачный обед и готовы друг друга отравить из-за подстилки, которую у них перехватили на аукционе. Они проклинают саддукея (Саддукеи - религиозно-политическая секта в Древней Иудее) за то, что неусердно посещает храм, а сами подсчитывают у алтаря свои ростовщические проценты; они преклоняют колена, чтобы попышнее распустить свой плащ, и не сводят глаз с проповедника, высматривая, как завит у него парик; они падают в обморок, увидев, как режут гуся, и рукоплещут, когда их конкурент обанкротится на бирже.
Просвещенный разум облагораживает нравственные чувства; голова должна воспитывать сердце.
Против человеческой славы бессильны даже боги.
Пусть лишь любовь цветок любви срывает,
Ведь лучший дар принадлежит тому,
Кто сердцем всем откликнется ему.
Пусть он верит в себя, и ему поверит весь мир.
Равноправие - святой закон человечества.
Разве солнце светит мне сегодня для того, чтобы я раздумывал о вчерашнем дне?
Родители меньше всего прощают своим детям те пороки, которые они сами им привили.
Свобода тоже должна иметь господина. Без головы погибли Рим и Спарта.
Свободен лишь тот, кто владеет собой.
Сильнее всех побед - прощение.
Слова пустые сердца не облегчат.
Слово всегда отважнее дела.
Смотрите, какие прекрасные хлеба! Деревья гнутся под тяжестью плодов. Полны надежд виноградные лозы. Итак, хоть одна капля пота вознаградится на этом свете. Одна... Но ведь ночью может выпасть град и побить урожай. Да и почему должно удаваться человеку то, что роднит его с муравьями, когда то, в чем он равен богу, ему не удается? Или такова уж людская доля? Я видел людей, их пчелиные заботы и гигантские замыслы, их божественные устремления и мышью суетню, их диковинно-странную погоню за счастьем! Один доверяет себя бегу коня, другой - нюху осла, третий - собственным ногам. Такова пестрая лотерея жизни! В погоне за выигрышем многие проставляют чистоту и спасение души своей, а вытаскивают одни лишь пустышки: выигрышных билетов, как оказалось, и не было вовсе.
Совершенство способности, приводящей человека в связь с миром, должно состоять в наивозможно большей изменяемости и экстенсивности. Человек поймет тем большую часть мира, тем больше форм создаст он вне себя, чем большей силой и глубиной будет обладать его личность, чем большую свободу приобретет его разум.
Средь скверного скверней всего язык колючий.
Существуют, конечно, некие общепринятые понятия, придуманные людьми, чтобы поддерживать пульс миропорядка. Честное имя - право же, ценная монета: можно неплохо поживиться, умело пуская ее в оборот. Совесть - о, это отличное пугало, чтобы отгонять воробьев от вишневых деревьев, или, вернее, ловко составленный вексель, который выпутает из беды и банкрота. Что говорить, весьма похвальные понятия! Дураков они держат в решпекте, чернь под каблуком, а умникам развязывают руки. Шутки в сторону, забавные понятия!
Тесен мир, мозг же человека необъятен.
Только настойчивость приводит к цели.
Только тот может горячо любить добро, кто способен от всей души, непримиримо ненавидеть зло.
Тьма дорог туда низводит
Ни одной оттуда нет;
И отшедший не приходит
Никогда опять на свет.
У меня все права быть недовольным природой, и, клянусь честью, я воспользуюсь ими. Зачем не я первый вышел из материнского чрева? Зачем не единственный? Зачем природа взвалила на меня это бремя уродства? Именно на меня? Словно она обанкротилась перед моим рождением. Почему именно мне достался этот лапландский нос? Этот рот как у негра? Эти готтентотские глаза? В самом деле, мне кажется, что она у всех людских пород взяла самое мерзкое, смешала в кучу и испекла меня из такого теста. Ад и смерть! Кто дал ей право одарить его всем, все отняв у меня? Разве может кто-нибудь задобрить ее, еще не родившись, или разобидеть, еще не увидев света? Почему она так предвзято взялась за дело? Нет, нет! Я несправедлив к ней. Высадив нас, нагих и жалких, на берегу этого безграничного океана - жизни, она дала нам изобретательный ум. Плыви, кто может плыть, а неловкий - тони! Меня она ничем не снабдила в дорогу. Все, чем бы я ни стал, будет делом моих рук. У всех одинаковые права на большое и малое. Притязание разбивается о притязание, стремление о стремление, мощь о мощь. Право на стороне победителя, а закон для нас - лишь пределы наших сил.
У человека с открытой душой и лицо открытое.
Убежденному убеждать других не трудно.
Человек возникает из грязи, шлепает некоторое время по грязи, порождает грязь, в грязь превращается, пока наконец грязью не налипнет на подошвы своих правнуков! Вот и вся песня, весь грязный круг человеческого предназначения.
Человек вырастает по мере того, как растут его цели.
Человек лишь тогда достигнет высшей полноты бытия в соединении с высшей самостоятельностью и свободой, когда оба качества соединятся, и вместо того чтобы потеряться в мире, он впитает в себя мир со всей его бесконечностью явлений и подчинит единству своего разума.
Человек не только может, но и должен связать удовольствие с долгом: он должен радостно повиноваться своему разуму.
Человек отражается в своих поступках.
Человеконенавистничество - медленное самоубийство.
Чем сильнее заблуждение, тем более торжествует истина.
Чем случайнее наша нравственность, тем необходимее позаботиться о законности.
Честного человека можно сделать из любого пня. Но мошенника - это дело посложнее! Тут необходим подлинный национальный гений и известный, как бы это сказать, мошеннический климат. В Италии тоже имеются Доблестные мужи. Но если Германия будет продолжать в том же духе и окончательно порвет с Библией, на что можно уже твердо надеяться, то со временем и из нее выйдет что-нибудь путное. Вообще, должен тебе сказать, особого значения климат не имеет; гений принимается на любой почве, а все остальное, братец... Сам знаешь: из дикого яблока и в райском саду не получится ананаса.
Честность красит звание любое.
Честность шатается, как гнилой зуб, остается только подцепить его козьей ножкой... Или, и того лучше, ты бросаешь полный кошелек прямо на мостовую, а сам где-нибудь прячешься и смотришь, кто его поднимет. Немного погодя ты уже бежишь вслед за ним, охаешь и, догнав, спрашиваешь: "Не поднимали ли вы, сударь, кошелька с деньгами?" Скажет: "Да", - черт с ним, ступай своей дорогой; начнет отпираться: "Нет, извините, сударь... не припомню... очень сожалею..." - тогда победа, братец, победа! Гаси фонарь, хитроумный Диоген! Ты нашел твоего человека.
Честь дороже жизни.
Что большинство? Большинство - безумие. Ум ведь лишь у меньшинства.
Что не запрещено, то разрешено.
Чтобы все спасти - нужно на все решиться. Тяжелая болезнь нуждается в решительном средстве.
Чувства справедливости, прийстойности, верности, опирающиеся на признание равенства прав, теряют свою силу в гражданских войнах, когда каждая сторона смторит на другую, как на преступника и присваивает себе самой право судить его.
Это мне-то сдавить свое тело шнуровкой, а волю зашнуровать законами? Закон заставляет ползти улиткой и того, кто мог бы взлететь орлом! Закон не создал ни одного великого человека, лишь свобода порождает гигантов и высокие порывы.